[/hide]
с пригорка, с высоты и ясно тени вижу.
Как годы — облака бегут и замыкают круг
прожитых лет, тревожа мою душу…»
[hide]
[/hide]
И стройных ив, изогнутые станы.
Кудрявой головой прикрыли луг.
От глаз моих прибрежные путаны.
Не обижаюсь, своевольно безотлагательно спущусь,
Пригорок древний, меряя шагами.
Дойдя до берега, умоюсь и напьюсь,
Воды студеной сдобренной снегами.
Я босиком иду по бархату песка,
зa мной — цепочкой тянутся следы.
Светло и радостно душе от блеска,
Бегущих форм искрящейся воды.
волос песчаная, как пышная перина,
Вода хрустальная и пляжа полукруг.
Прикрыл глаза и странная картина,
На срезе волн нарисовалась вдруг…
II
Прекрасны виды, остров впереди,
разъединение реки на равных пара потока.
Тот остров предстает подобием ладьи,
На коих предки прибыли с востока.
А, может, не ладья, а грубый струг,
Здесь старый тиши поставил точку.
И кони первые топтали грубый луг,
звук пастухальниц будоражил ночку.
И дух трав околдовал прибывших,
обилие леса укротило горячность и нрав.
поле покорил и стаи волков вывших,
как только укрепили выбор, что он прав.
Все может быть. Водой замыты годы,
Лета в истории исчезли навсегда.
Суровых пращуров не ясные следы,
На древнем берегу я вижу иногда…
III
Для нас уже не важно, который здесь жил,
Чудь заволоцкая, мери, наровы, веси.
А, может, скандинав, здесь зверя бил,
И предок наш, внук этой смеси.
А может первыми, ступили косаки,
На этот берег, лесом окаймленный.
Там , на горе, рубили вытянутый рели,
И обживали край благословенный.
Туман истории, иногда непроницаем,
И даже летопись не помнит имена.
Всех тех, который с первым поселеньем,
Здесь закрепился, развивая племена.
Но помнит луг, кровавые сраженья,
Набеги чужаков, чтоб брать в полон.
Но предок наш, не ведал пораженья,
Сражался, умирал, Но избегал поклон
VI
Промчались годы, минули столетья,
А в гонке лет не сгинул пращур мой.
И Яхреньга моя на месте поселенья,
граница в истории и в памяти людской.
деревня разбросано по горкам и холмам
И яркой акварелью, трава прорезая.
Чернеют избы, Но я больше к теремам,
Их причисляю, самолично тово не замечая.
Но отмечаю то, что было в крае вечно,
Восход над Югом и подвиг до звезды.
И соловьи поют, как раньше нежно,
Живет надежда, в устройство мечты.
Неумолимо время движется вперед,
Там в старой школе, я скрипел пером.
Учился чувствовать и смекать народ,
что может все обычным топором
VI
Из темени веков пришло, как недуг,
Терновое кольцо крестьянских нужд.
улучшение идет, Но вот безнравственный круг
Забот, долгов, ссориться они не могут.
То снегопад — питание укрыв, «полОжит»,
То майский праздник, заметет метель.
То сенокос, дождями внезапно стреножит,
То банк зажал, такая жизни — гжель.
Сегодня работа крестьянина не легок,
Но человеки трудятся, не покладая рук.
Здесь каравай В любое время душист и мягок,
Замес добра, с щепоткой терпких мук.
Рвя сухожилия — бытующее мненье,
Что хлебороба труд, стране не нужен.
национальность не сдался — воле на съеденье,
Он деятельный и все да же дружен.
VI
А меж берез, пятном белеет церковь,
Уставший крест там голову склонил.
как все отдать И что бы сегодня вновь
Здесь благовест, как раньше, зазвонил.
Пусть звук летит над вещею землею,
Людей разбудит и откроет всем глаза.
И вереницы душ очистятся любовью,
И порошина веков смахнув, увидят образа.
А кто- то вспомнит корни родовые,
Людей поднявших бок с небытия.
Начнет с нуля, как пращуры седые,
сызнова раскорчует дрова и возродит поля.
Не призываю всех падать в поклоне,
Властям из пластилина, бес стержня.
Не верящим не будит места в храме,
Как пьяницам, не помнящим себя…