Застолье.
И по кругу снует, словно в танце,
с краем битый, граненый стакан.
Пьют неспешно, а ливень на улице,
как разгневанный, злой великан.
с краем битый, граненый стакан.
Пьют неспешно, а ливень на улице,
как разгневанный, злой великан.
Бьет по окнам и в стены стучится,
сорвал камень и снес тын-забор.
У построек бесчинствуя, злиться,
и водой заливает деревня двор.
сорвал камень и снес тын-забор.
У построек бесчинствуя, злиться,
и водой заливает деревня двор.
Дождь шумит, утопая в раскатах,
ветер липы нагнул, как медведь.
И смеется Хрущев на плакатах,
созерцая крестьянскую снедь.
На газете с оторванным краем,
лук и » ржавая» с бочки хамса.
Булка питание и банки с минтаем,
яйца в крапинку, куча сальца.
лук и » ржавая» с бочки хамса.
Булка питание и банки с минтаем,
яйца в крапинку, куча сальца.
Круг по солнцу стакан облетел,
и со знанием дела, закуску храня.
Мужики, торопясь, заполняя пробел,
Замолчали. Цигарки умело крутя.
Каждый думал о чем — то своем,
сизый дым, выдыхая с надрывом.
Грусть тонула в стакане втором,
растворяясь, в приливе игривом.
Зная характер мужиков при загулах,
жены, молча, им еда собирали.
И крестились тайный в углах,
чтоб дожди поутру перестали.
Два дня пила плясала деревня,
топя в водке усталость и боль.
Дождь пугался такого веселья,
затихал, начинался как только в ночь.